Отношение к труду. Парадокс парикмахера
Как заметил в своей работе “Капитал” Карл Маркс, труд имеет двойственную сущность: с одной стороны он создает в материальном мире благо — потребительскую стоимость, а с другой стороны, для осуществления труда трудящемуся необходимо питаться, содержать семью, удовлетворять свои культурные и прочие потребности. Некоторые “марксисты” приписывают труду свойство товара — продукта материального мира, производимого для товарообмена или продажи. Но тогда, когда труд пытаются представить в виде товара, получается замкнутый круг. Товар обладает потребительской стоимостью и стоимостью. Стоимость товара измеряется в величине усредненного труда, необходимого для его — товара, изготовления. Если предположить, что труд — это товар, то получится, что стоимость труда определяется стоимостью труда, а это тавтология. Следовательно, попытка определения труда, как товара — не верна, поскольку тавтологична, а значит — ТРУД НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ТОВАРОМ.
Труд — это процесс увеличения количества блага — увеличение потребительной стоимости. Работодатель НИКОГДА НЕ ПОКУПАЕТ сам процесс — труд. Он всегда покупает, прямо или опосредованно, товар — результат труда, или же покупает рабочую силу. При помощи каких процессов работник достигает результат, капиталисту безразлично.
Не менее запутанным, завуалированным, спрятанным буржуазией от глаз общества является и порядок ДЕЙСТВИТЕЛЬНОЙ оплаты труда. Мы уже говорили выше, что капиталист на самом деле покупает не труд, а особый товар- рабочую силу. Т.е. предметом покупки является не покупка некого процесса, что невозможно, поскольку процесс не предметен, не материален, а особый товар — рабочая сила. Рабочая сила включает в себя вполне материальные сущности: мускульную, мозговую и проч. энергии работника. Потребление капиталистом этих сущностей и является предметом оплаты, а вовсе не абстрактный процесс, в известном размере. Причем, размер оплаты покупки рабочей силы непременно меньший, чем реальная цена произведенного в результате потребления рабочей силы материальных благ.
Цена блага определяется усредненной общественной договоренностью, а вовсе не договоренностями между работником и работодателем. Тогда как, цена рабочей силы определяется именно отношениями между конкретным работником и конкретным работодателем. Рассмотрим сказанное на примерах:
Возьмем, скажем, парикмахера. Если парикмахер — мастер-одиночка (фрилансер), то его деятельность описывается моделью кустарного производства, где в качестве товара выступает приносимое трудом благо — упорядочивание волос на голове — прическа. Для того, чтоб иметь возможность создавать благо, кустарю-парикмахеру необходимо совершить процесс — труд, для чего ему приходится затратить рабочую силу у каком-то известном количестве. В результате создается благо — прическа, участвующее в товарно-денежном обмене, а значит, имеющая цену. В цену прически ремесленник закладывает стоимость материалов, пропорциональную стоимость средств производства — ножниц, кресла, расчесок и т.п. и некоторую величину, которая определяется установленными отношениями, которая должна идти на поддержание жизни самого парикмахера. Но! Поскольку парикмахер-ремесленник трудится бок-о-бок с салонами красоты — буржуазными производствами по созданию блага того же типа, что и он сам, то он вынужден отказываться от части вознаграждения — снизить цену на свой товар до величины диктуемой буржуазным производством.
Нужно подчеркнуть, что прическа является товаром только для продавца. Для покупателя прическа — это продукт потребления.
Мануфактурное производство — салон красоты, имеет преимущество перед ремесленником (фрилансером). Причину преимущества мануфактурной организации производства перед ремесленниками довольно подробно рассмотрел Карл Маркс в “капитале”. Поэтому останавливаться на этом вопросе в рамках этой статьи мы не будем.
Используя свое преимущество, капиталист из салона красоты устанавливает цену на свой товар такой, что одиночки-ремесленники не получают необходимой оплаты, позволяющей им удовлетворять свои базовые потребности. В результате чего, либо разоряются, либо ограничиваются узкой клиентурой с которой у них установлены личные отношения. Но в любом случае, заложенная в его продукт стоимость снижается.
Парикмахер же работающий по найму в салоне красоты получает оплату за продажу работодателю-буржую своей рабочей силы не в размере цены произведенного им товара, который он произвел в результате своего труда, а на уровне договора с работодателем. Условия же договора обязательно таковы, что парикмахер только часть времени на то, чтоб произвести товар эквивалентный оплате своей заработной плате. Основную, львиную часть времени своего труда он тратит на производство товара, цену которого прикарманивает работодатель не участвующий в процессе труда вовсе.
Мы видим, что независимо от того, трудится ли парикмахер в ремеленическом производстве (фриланс), или он работает на мануфактуре (в салоне красоты), само наличие капиталистической системы товарно-денежных отношений для него невыгодно, как оно невыгодно для любой категории трудящихся. В любом случае наличествует несправедливая система оплаты труда, обязательная неустроенность в долговременном плане и высокая вероятность остаться вовсе без средств к существованию.
Парадоксом в приведенном примере является то, что трудящиеся на капиталистической мануфактуре и трудящиеся на личных началах — ремесленники (фрилансеры) ставятся капиталистическими отношениями в афронт друг другу. То, что в капиталистическом мире называется конкуренцией, на поверку выходит противопоставление интересов одной части трудящихся, другой.
Приведенные схемы и примеры лишний раз доказывают, что капитализм умеет исправно делать только два дела: грабить и убивать. Капитализм — убивает.