Профессор Катасонов. Экономическая «машина». Описание принципов Сталинской экономической системы

Слова, которые приписывают Черчиллю: “Сталин взял страну с сохою а оставил с атомной бомбой”, на самом деле звучат несколько иначе:

Суть исторических достижений Сталина состоит в том, что он, принял Россию с сохой, а оставляет ее с ядерными реакторами. Он поднял Россию до уровня второй индустриальной державы мира. Это не было результатом чисто материального прогресса и организации. Такие достижения не были бы возможны без всеобъемлющей культурной революции, в ходе которой всё население посещало школу и весьма напряжённо училось.

Принадлежат они Исааку Дойчеру и были сказаны по поводу смерти вождя. Эти слова означают признание того факта, что дореволюционная, аграрная и находящаяся на задворках истории Россия, стала индустриальной сверхдержавой. Начало этого перехода — это отказ от НЭПа. По-сути, в этот период страна пересела с “телеги”, пришедшей в полную негодность, на современный мощный и быстрый автомобиль.

Этот чудесный “автомобиль” позволил сделать невероятный до того рывок в развитии. Не будь этого рывка, страна бы не смогла выжить. Сейчас мало кто помнит и понимает, как был устроен этот “автомобиль”. Поэтому, профессор Катасонов обрисовывает краткую принципиальную схему, к сожалению, формат публикаций не позволил профессору описать множество деталей, которых, по словам профессора, в этом совершенном устройстве общества многие тысячи. Он отмечает только, что конструкция новой формации создавалась методом множества проб и ошибок, создавалась длительное время. Более того, именно на ошибки, неизбежные в любой масштабной, а в данном случае — гигантской и титанической работе, концентрируются обычно критики. Совершенно не давая, а чаще всего — просто не зная, общего представления и описания окончательной модели.

Построенная советским народом “машина” индустриализации обладала на пике своего расцвета идеально слаженными и подогнанными друг под друга деталями и узлами. Она стала по-сути целостным, слаженным и высокоорганизованным организмом. Это было совершенное воплощение мобилизационной экономики. Именно она обеспечила Советской стране экономическую неуязвимость и независимость. Советский Союз, благодаря этой “машине” был абсолютно не чувствителен к каким-то торговым, или экономическим блокадам и санкциям со стороны совершенно враждебного ему буржуазного окружения. Именно благодаря работы этой “машины”, была создана мощная оборонная промышленность позволившая Советскому народу победить в Великую Отечественную войну. Начатая в 80-е годы активная критика экономической системы, тем ни менее, касалась только лишь той системы, которая была создана после 50-х годов. Т.е. после разрушения из-за непонимания принципов, построенной Сталинской партией экономической машины, оппортунистами пришедшими к власти в СССР. Система, которую использовали последователи Хрущева и в более поздние периоды, уже стала терять основные достоинства сталинской, по настоящему советской экономики.

Для понимания современными людьми, обладающими искаженной буржуазной системой понятийно базой, модель “машины” можно уподобить громадной корпорации носящей название “Советский Союз”, в которую входили различные производственные участки и цеха, скоординированные для слаженной работы по совместному выпуску готовой продукции. Причем, в качестве результата этой работы — продукции, рассматривалась не бессмысленная абстракция — прибыль, а вполне конкретный и очевидный набор товаров и услуг, которые были необходимы для удовлетворения общественных и личных потребностей граждан. Причем, стоимость и другие подобные показатели использовались лишь для учетных целей, или в качестве ориентиров.

В построенной таким образом структуре, за счет разделения и кооперации труда достигалось суммирование усилий всех участников, что естественно, приводило к максимально возможной эффективности производства всей системы — корпорации в целом. Понятно, что при такой организации труда никакой конкуренции между цехами и участками быть не могло. Ведь конкуренция всегда лишь дезориентирует работу все системы, приводит к неоправданным издержкам и не позволяет использовать достижения смежных участков и цехов. Поэтому, вместо вредоносной конкуренции было сотрудничество и совместное использование ресурсов для всех участников социалистического строительства. Это было устроено так: отдельные участки производят общественный продукт — сырье, полуфабрикаты, энергию, комплектующие. После этот общественный продукт, общий для всех, распределяется между участниками производства — гражданами страны. Не допускалось никакого распределения или перераспределения на уровне отдельных участков и цехов. Это обеспечивало максимально честный и справедливый подход.

Всей структурой в целом и каждым участком по отдельности управляли координирующие и руководящие органы нашей гигантской корпорации — “СССР”. В эти органы входило правительство, множество министерств и ведомств. Число их возрастало пропорционально необходимости вызванной усложнением и совершенствованием системы народного хозяйства СССР. Кроме самих министерств, в их структуре были органы, называемые главками и различные территориальные учреждения на местах. Общую координацию всех структур управления и контроль за их работой осуществляли такие органы, как Госплан, Минфин, Госбанк, Госснаб, Госкомитет по ценам и подобные. Структура этих органов была полностью аналогична производственным: были головные и территориальные отделения. Интересно, что подобная система организации и управления была перенята у Советского Союза крупнейшими западными корпорациями, включая транснациональные, связанными с реальным сектором экономики.

Никаких “невидимых рук рынка” в них нет. Существующая система расчетов является условной и базируется на так называемых “трансфертных” — внутрикорпоративных ценах. Существенным отличием западных корпораций от советской, сталинской “машины” — корпорации принадлежат частным лицам, и поэтому, их деятельность направлена на финансовые прибыли этих частных лиц, а значит, вместо достижения результата по созданию необходимого количества продукции, ориентированы на финансовые а не фактические результаты, тогда как сталинская модель была “заточена” на реальный, вещественный результат вместо эфемерного. Кроме того, и это особенно важно, при распределении результата работы западных корпораций не принимаются во внимание собственно те, кто этого результата добились — рабочие. Все заслуги трудящихся присваивают тунеядцы — собственники и акционеры корпораций.

Далее профессор Катасонов перечисляет основные отличительные особенности в принципах функционирования модели Сталинской экономики:

• первой особенностью является общенародная собственность на все средства производства;
• государство имело решающую роль в экономике страны;
• система управления строилась по наиболее эффективному, централизованному принципу;
• планирование, во-первых — осуществлялось, а во вторых имело директивную форму;
• все структуры, производственные мощности, системы логистики и проч. были объединены в единый народнохозяйственный комплекс;
• экономическое развитие страны носило мобилизационный характер;
• полная самодостаточность страны по отношению к иностранным державам (пресловутое “импортозамещение”, только работающее);
• вспомогательный, учетных характер денежных достижений и ориентация на фактические, вещественные, материальные показатели;
• товарно-денежные отношения носили ограниченный характер. Механизма “обналичивания” безналичных денег предусмотрено не было, что не позволяло развиваться коррупционной составляющей;
• максимальное внимание уделялось развитию производственных отраслей по производству средств производства по отношению к производству предметов потребления;

• гармонично сочетались моральные и материальные методы стимулирования повышения эффективности труда;
• нетрудовые доходы и всевозможные излишества в виде избыточных материальных благ были недопустимы, как на законодательном, так и на морально-этическом уровне;
• целенаправленное, систематическое и регулярное повышение жизненного уровня всех членов общества, общественный характер распределения и присвоения благ и т.д.

Отдельно профессор остановился на ряде особенностей советской Сталинской системы. По поводу планового характера экономики он сказал, что начиная с 80-х годов многие деятели крайне полюбили словосочетание, которое употреблялось в уничижительном смысле: “административно-командная система”, совершенно не понимая, что за этим термином стоит именно народнохозяйственное планирование. Планирование — единственный способ разумного достижения практических результатов. Оно прямо противоположно хаосу “рынка”. Рынок ведь направлен не на улучшения жизни граждан в стране, а на личное обогащение за счет присвоение незаслуженной прибыли. Поэтому в советской Сталинской модели речь идет только о директивном планировании. При котором план составляется путем научного анализа и имеет статус обязательного к исполнению закона. Это существенное отличие от, так называемого, индикативного планирования, которое для поднятия из руин после войны были вынуждены использовать в странах Западной Европы и Японии, понимая, что никакая “невидимая рука рынка” из развалин не в состоянии поднять. Но в тоже время, связанные по рукам частно собственническим характером — основой буржуазного строя, экономисты этих стран не могли использовать обязательное, директивное планирование и ограничивались эрзац-планированием, носящим рекомендательный, а не обязательный характер. В результате процесс восстановления после Второй Мировой войны в этих странах затянулся, по сравнению с процессом восстановления в Советском Союзе. Профессор отмечает, что директивное, обязательное, четкое планирование не кануло в Лету, но существует и сегодня. Оно непременно есть на любой крупной Западной корпорации. Иного метода, кроме “административно-командного”, приносящего столь же великолепные результаты, как следует из кибернетики — науки об управлении, попросту не существует. Все остальные модели уступают и по эффективности, и по скорости принятия решения.

На важность планового ведения хозяйства и его роль в достижении экономической самостоятельности и неуязвимости страны. еще в январе 1941 года указывал товарищ Сталин:

Если бы у нас не было … планирующего центра, обеспечивающего самостоятельность народного хозяйства, промышленность развивалась бы совсем иным путем, все началось бы с легкой промышленности, а не с тяжелой промышленности. Мы же перевернули законы капиталистического хозяйства, поставили их с головы на ноги. Мы начали с тяжелой промышленности, а не с легкой, и победили. Без планового хозяйства это было бы невозможно.

Именно плановое хозяйство позволяет сбалансировать спрос и предложение. Именно на базе планового хозяйства возможно забыть о таком проклятии, настоящем биче капиталистического мира, как кризисы. Эти кризисы постоянно сотрясая капиталистический мир и причиняя беды трудящимся, одновременно служат тормозом, если не стопором развития целых стран и континентов.

В экономической Сталинской модели был использован ряд неизвестных до того методов планирования. Это, например, так называемый межотраслевой баланс (МОБ). Именно с помощью этого метода соблюдалась нужная пропорция обмена конечным продуктом между целыми отраслями. Интересно, что по мнению Западных экспертов и их учеников и последователей в России, МОБ был разработан русским эмигрантом Василием Леонтьевым (1906-1999). За это ему была даже присуждена Нобелевская премия. Но, интересно, что еще задолго до того, как Леонтьев опубликовал свою первую статью на эту тему, еще в первой половине 1920-х гг., Госплан СССР стал внедрять МОБ. После этого, все пятилетние и годовые планы разрабатывались на основе МОБ.

Профессор подчеркнул, что ориентация на физические, натуральные показатели, используемая при планировании и оценке экономической деятельности были основными. Стоимостные, денежные, лишь вторичными, вспомогательными. Их использовали не для получения большей прибыльности — в этом не было никакой необходимости, а для вспомогательного учета и снижения себестоимости продукции.

Отдельно профессор рассмотрел принцип ускоренного роста отрасли производства средств производства — группы А, по отношению к группе производства предметов потребления — группа Б. Это не было лозунгом в период 1930-х гг — период “большого рывка”, Это было постоянной практикой. Дело в том, что СССР был изначально, с момента возникновения “под санкциями” — во враждебном окружении капиталистических стран. Эти страны пользовались любой возможностью Советский Союз уничтожить. И только создание собственной мощной отрасли группы А давало возможность СССР самостоятельно обеспечить себя всеми видами необходимых производств. А вот уже эти, созданные за счет “завода заводов” производства обеспечивали Советскую страну всеми необходимыми товарами потребления. Причем, обеспечивали в нужном количестве и, поскольку в процессе развития Советской Страны увеличивались и потребности, заблаговременно создавалась база и для их удовлетворения. Причем, делалось это все без каких-либо иностранных инвестиций и привлечения иностранных капиталов. Только за счет ресурсов произведенных и накопленных народным хозяйством страны.

Впрочем, это принцип не был догмой и после насыщения страны продукцией группы А, выпуск ее начал сокращаться с одновременным увеличением выпуска продукции группы Б.

Одним из важнейших принципов советского производства являлся принцип распределения общественного продукта. Без четкого и строгого выполнения этого принципа, как мы видели уже на примере процесса распада СССР, социалистическая система трансформируется в капитализм с его противоречиями между общественным характером производства и частным присвоением его результатов. Основополагающим принципом советской модели являлась именно ликвидация часнособственнического присвоения. Именно он является гарантом справедливости социалистической системы. Именно он позволяет избежать противоречий капиталистического общества, приводящих к неравенству и кризисам. Этот принцип дополняется принципом общественного присвоения — достаточно равномерным распределением общественного продукта между всеми членами общества. Достигалось эо механизмом понижения розничных цен на товары и услуги потребления и создание общественных фондов потребления. Более того, Сталин предлагал в среднесрочной перспективе перейти к бесплатному распределению жизненно важного продукта, такого как хлеб. Он называл примерные сроки, когда при сохранении модели это могло бы произойти — 1960 год. Это являлось прототипом базового основного дохода (БОД), о котором на Западе ведут споры уже лет десять, без видимых результатов.

Одним из важнейших узлов “машины” советской экономики, профессор Катасонов считает государственную монополию на внешнюю торговлю, государственную валютную монополию, монополию государства на банковскую деятельность, система двухконтурного денежного обращения, кооперативные формы хозяйствования и артельное мелкотоварное производство, дополняющее государственные формы хозяйствования и т.д.

По материалам размещенным на сайте Искра ДНР

Источник.

---

---